Белый конь

Всвое время почитатель живописи, который заказал Гогену "Белого коня", не захотел принять законченную картину, потому что конь на ней оказался не белым, а... зеленым!
    Но Гоген никогда не считался с тем, что кто-то полагал правильным, и никому не собирался подражать: "Если какой-нибудь художник захочет завтра использовать тени розовые или фиолетовые, он никому не обязан отчитываться в этом, если его произведение гармонично и заставляет зрителя думать!" Он утверждал, что его красные собаки (например в картине "Таитянские пасторали") и розовые облака "написаны такими абсолютно намеренно. Они необходимы, и все в любом моем произведении рассчитано и хорошо продумано... С помощью аранжировки линий и цвета... я создаю гармонии, симфонии, не имеющие ничего общего с реальностью, не выражающие непосредственно никакой идеи, но заставляющие думать, как заставляет думать музыка..."
Белый конь     Окружающий зеленоватого коня пейзаж с голубыми ветвями деревьев, фигуры таитянских всадников, проступающие сквозь эти ветви, — как обычно у Гогена, картина написана так, что воображение берет верх над описательным реализмом.
    "Так как цвет непонятным образом воздействует на наши чувства... мы и пользуемся им неосознанно всякий раз, когда нам надо не только что-то изобразить, но и передать музыкальные ощущения... Свет, являющийся вибрацией, как и музыка, способен передать самое существенное, исходя из самого неопределенного в природе — ее внутренней силы".
    Картина была представлена на осеннем Салоне в 1906 году и вызвала сильный резонанс среди молодых немецких экспрессионистов. Это первое полотно Гогена из целой серии, изображающей людей и лошадей.
    В последние годы жизни Гоген посвящал этой теме много времени. В 1902 году он пишет "Всадников на пляже", возвращаясь к диалогу с Делакруа — солнечным гением цвета — и с Дега, который много рисовал лошадей.
    С годами Гоген все чаще обращается к великим французским художникам, современным и классическим: Пуссену, Делакруа, Мане, Дега, Сезанну. Бунтарь и дикарь, отрицавший все и вся, выбравший одиночество, отвергнутый всеми, умиравший в безвестности, он как будто решил под конец жизни доказать самому себе и окружающим, что принадлежит к великой артистической семье...